РОЖДЕНИЕ КЛИНИКИ

Известия об успехах Рене продолжали распространяться. В 1932 г. в одной из газет появилась статья, озаглавленная “Девушка из Брэйсбриджа делает удивительное открытие в области лечения рака”. Рене становилась знаменитой. Это вынуждало власти принимать более серьезные меры.
После появления этой статьи Рене не только была завалена просьбами о помощи, но я получила несколько деловых предложений. Бизнесмен из Торонто Эрнест Эшли даже составил контракт, по которому Рене предлагалась своя клиника, 20 000 долларов в первый год, дополнительные 2000 долларов в качестве годовой зарплаты и 100 000 долларов стартового капитала плюс акции корпорации, которая будет создана в дальнейшем. От Рене требовалось только “передать все свои права, включая право собственности на лекарство и будущую прибыль”.
Тогда, в 1932 г., эти деньги считались целым состоянием, но Рене отказалась. Мы увидим в дальнейшем, что она никогда не стремилась к получению прибыли. Ее целью было спасение жизней, и она ни разу не изменила этому.
Рене продолжала лечить все больше и больше людей. 17 июня 1933 г. она получила письмо от заместителя министра здравоохранения провинции Онтарио, в котором он писал, что слышал много положительных отзывов о методе лечения Реке и хотел бы подробнее о нем узнать.
В это же время д-р А.Ф. Бастэдо из г. Брэйсбридж, провинция Онтарио, доверил Рене лечение одного из пациентов с тяжелой формой рака желудка. Выздоровление пациента произвело на д-ра такое впечатление, что он убедил городской совет Брэйсбриджа передать Рене гостиницу “Английский лев” (конфискованную за неуплату налогов) с целью организовать там больницу для лечения раковых больных. Вот как сама Рене описывает это:
”Мэр и совет загорелись этой идеей, и с их помощью, а также с помощью друзей, родственников и пациентов я смогла оборудовать свой кабинет, приемную, аптеку и пять палат для больных. В этом здании, на двери которого была вывеска “БОЛЬНИЦА ПО ЛЕЧЕНИЮ РАКОВЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ”, я проработала 8 лет”.
Больница Рене, открытая в 1934 г., почти сразу стала центром надежды для безнадежно больных.
Вот как рассказывает об этом канадский журнал “домоводство”:
”Атмосфера на Доминион-Стрит напоминает Божий храм, где пилигримы находят новый смысл жизни. Вдоль улицы припаркованы машины. Люди всех социальных слоев терпеливо ожидают своей очереди перед домом из красного кирпича. Некоторых принесли сюда на носилках. Одним помогают подняться по ступенькам, другие поднимаются сами. Иногда улицу оглашает сиреной машина ”Скорой помощи “, извещая о своем прибытии, и Рене спускается к машине, чтобы помочь больному. Ежедневно, под наблюдением врача, Рене делает большое количество инъекций”.
Вскоре после открытия больницы Рене вновь предстояло встретиться с этой страшной болезнью. Ее матери в возрасте 72 лет поставили диагноз “неоперабельный рак печени”. Рене обратилась к известному в Онтарио специалисту д-ру Роскоу Грэхэму, который сказал Рене: “Печень вашей матери представляет собой сплошную узловатую массу. Ей остались считанные дни”. Рене не стала говорить своей матери, что она больна раком, и начала ежедневно делать ей инъекции эсиака. Матери она объяснила, что это восстанавливающий бальзам, назначенный доктором. Вот как Рене описывает это:
“Не вдаваясь в подробности, скажу: моя мать полностью выздоровела. Она умерла в возрасте 90 лет, не испытывая никаких мучений, просто остановилось сердце. Благодаря эсиаку моя мать прожила еще 18 лет, что стало своеобразной платой за мою работу и отодвинуло на второй план все отрицательные ощущения, связанные с отношением ко мне медицинской общественности”.
Продолжая лечить больных раком в своей больнице, Рене добилась таких успехов, что ее сторонники распространили петицию, призывающую Министерство здравоохранения и социального обеспечения поддержать ее работу. После того как были собраны тысячи подписей, петиция была передана д-ру Дж.А.Фолкнеру, министру здравоохранения провинции Онтарио.
Ему же была направлена петиция, подписанная девятью врачами, уверенными в необходимости применения эсиака. Врачи настаивали на принятии немедленных мер по включению этого лекарства в число препаратов, применяемых при лечении рака, а также требовали объявить это лекарство открытием Канады.
После получения этой петиции д-р Фолкнер немедленно назначил встречу с д-ром медицины сэром Фредериком Бантингом, известным в мире врачом, одним из создателей инсулина. Д-р Бантинг очень заинтересовался услышанным. Он узнал об эсиаке еще в 1925 г., когда ему рассказали, что женщина, страдавшая диабетом и тяжелой формой рака кишечника, прошла курс лечения эсиаком и излечилась от рака. При проведении курса лечения врач посоветовал ей не принимать инсулин, опасаясь, что он повлияет на эффективность лечения (хотя этого бы не произошло). Вылечившись от рака, женщина больше не нуждалась в инсулине: она вылечилась и от диабета! Когда д-р Баитинг узнал об этом случае, он обследовал женщину и сделал заключение, что эсиак каким-то образом “стимулировал и нормализовал работу поджелудочной железы, тем самым излечив диабет”.
Почему д-р Бантииг ничего тогда не предпринял (узнав, что эсиак излечил не только рак, но и диабет), остается загадкой. Тем не менее теперь, спустя более 10 лет, он внимательно изучил случаи, в которых применялся эсиак, и был настолько поражен, что пригласил Рене работать под его наблюдением в Институте Бантинга в Торонто. Сторонники Рене считали интерес со стороны д-ра Бавтинга огромным достижением. Вот что, по утверждению Рене, сказал д-р Бантинг.
“Мисс Кайсс, я не могу утверждать, что вы нашли лекарство от рака, но у вас больше, чем у кого-либо в мире, доказательств чудесного исцеления от этой болезни”.
Д-р Байтинг сначала предложил провести опыты по изучению воздействия лекарства на животных, после чего Рене сможет применять его для лечения людей. Это означало, что Рене должна была оставить свою работу в больнице по исцелению людей, чтобы на подопытных животных показать “научной общественности” достоинства эсиака.
Рене считала что она уже провела все необходимые исследования на мышах. Более того, когда ее пациенты узнали, что Рене, возможно, переедет в Торонто, где будет проводить научные исследования, они пришли в ужас. “Как она может оставить нас?” Многие врачи, знавшие д-ра Бантинга, настоятельно рекомендовали Рене не упускать такой великолепный шанс сделать эсиак официально признанным лекарством.
Рене отвергла предложение д-ра Бантинга. Ее причины были весьма просты: многие люди умрут, пока она будет доказывать медицинской общественности, что эсиак действительно спасает жизни. Врачи, работавшие с ней, не могли поверить, что она упустила эту возможность. Они не понимали, как, впрочем, никогда и не поймут, что целью жизни Рене было спасение людей сейчас, сегодня. У нее было лекарство, которое давало возможность делать это, И ей не нужно было ничего и никому доказывать. Ее решение, пусть и наивное, но заслуживающее уважения, пришло из глубины сердца.
11 августа 1936 г. д-р Бантинг написал Рене:
“Я думаю, что Вы еще пожалеете о своем отказе провести лабораторные исследования. Тем не менее, если в дальнейшем Вы измените свое решение, мы с д-ром Фолкнером готовы вернуться к нашему предложению”.
Рене удалось спасти жизнь многим пациентам. Вот истории лишь некоторых из них.
Тони Базиук, наладчик двигателей, заболел раком губы. Оп прошел курс лучевой терапии у д-ра Мак-Нейла в Онтарио, после чего его губа так сильно напухла, что он видел ее, стоило ему только опустить глаза вниз. Боль была невыносимая. Тони пришлось оставить работу.
Друзья Тони собрали ему денег на дорогу, и он приехал в Брэйсбридж. С собой он привез документ, подписанный д-ром Мак-Нейлом, в котором подтверждался диагноз “рак губы”, что было и так вполне очевидно.
Позже Рене записала: “Его лицо было так изуродовано, что на него невозможно было смотреть ‘
После первой инъекции эскака Тони сразу почувствовал облегчение. Через полгода он вернулся на работу, где, по его словам, “ел за одного работал, за троих и, придя домой, спал как младенец”. Он прожил еще 40 лет.
Вот как в 1977 г. вспоминает свои поездки в Брэйсбридж в 1937 г. Мэй Хендерсон:
“Обычно мы приезжали в больницу рано утром, так как в ней всегда было много пациентов. Мы старались принять лекарство и получить инъекцию до ланча, затем перекусывали в Брэйсбридже и возвращались домой. Ожидая своей очереди, пациенты обычно обменивались впечатлениями”.

СЛАВА, УДАЧА И СОСТОЯНИЕ ДУШИ

К концу 1937 г. появились новые петиции, на этот раз было собрано 17 000 подписей. Правительство должно было либо запретить деятельность Рене, либо официально признать её метод лечения.
К тому времени молва о Ренс и её чудесном лекарстве дошла до США. И группа американских бизнесменов сделала Рене предложение, от которого, как им казалось, она не сможет отказаться.
Через своего адвоката они предложили Рене следующее: создать фонд (возглавляемый мисс Кайсс), который будет носить имя “Эсиак” или “Мисс Кайсс”; выделить 1 миллион долларов на строительство больницы и закупку оборудования; ежегодно выплачивать мисс Кайсс по 50 000 долларов в дополнение к процентам от продажи эсиака; выплатить мисс Кайсс единовременное, не облагаемое налогом вознаграждение в размере 200 000 долларов.
Рене оказалась перед выбором, но, понимая, что эсиак будет использоваться для получения прибыли, отказалась от этого предложения.
Задумайтесь хотя бы на секунду. Она отказалась от огромной суммы денег. Если вы хотите представить размер этой суммы, просто умножьте цифры на десять.
Тем временем ведущий специалист в области диагностики из Чикаго д-р Клиффорд Барбурка познакомил Рене с д-ром Джоном Волфером, который возглавлял медицинское отделение университета Норт-Вестерн. Д-р Волфер уже слышал о работе Рене и предложил ей провести под наблюдением врачей курс лечения пациентов с различной степенью развития злокачественной опухоли, которые добровольно согласились на это. Рене дала согласие. На этот раз ей предлагали лечить людей, а не ставить опыты на мышах, и при этом не требовали передать рецепт приготовления лекарства.
Когда в Канаде узнали о том, что теперь Рене будет проводить Дальнейшее изучение воздействия эсиака на “реальных” пациентах в США, премьер-министр Хелберн и министр здравоохранения были буквально завалены гневными письмами. В газетах Онтарио стали появляться редакционные статьи, в которых откровенно выражалось недовольство. “Почему Рене оставляет Канаду и начинает работать в США? Почему она вынуждена проводить исследования в США?”
Но Рене умела общаться с журналистами. Через прессу она заверила всех, и в том числе напуганных пациентов, что не собирается уезжать из Канады. Она всего лишь будет ездить в Чикаго на неделю, потом возвращаться домой, в клинику, на неделю — и снова в Чикаю.
Ее поездки в Чикаго продолжались полтора года. Рене ездила со специальными документами, заверенными д-ром Волфером, разрешающими ей беспрепятственно провозить лекарство через таможню. Она всегда наполняла ампулы лекарством, сама зачастую работая по вечерам, а иногда и по ночам. Рене замачивала и заваривала травы, затем процеживала и разливала их, готовя препарат для работы на следующий день.
Режим работы Рене был очень напряженным. По выходным она лечила пациентов в Брэйсбридже затем отправлялась в Торонто, где также проводила лечение; а потом в Чикаго. Иногда она просто валилась с ног от усталости, но быстро восстанавливалась и продолжала работать. На личную жизнь времени у нее не оставалось.

Врачи в Чикаго были поражены увиденным. Они заключили, что эсиак действительно продлевает жизнь, рассасывает опухоли и облегчает боль. Д-р Барбурка предложил Рене начать работу в больнице “Пассавант” в Чикаго, если она согласна немедленно переехать. Рене отклонила предложение, так как, по её словам, не хотела оставлять своих пациентов в Брэйсбридже и хотела, чтобы лекарство было все-таки признано в Канаде.
Врачи снова не поняли, насколько Рене была предана своим пациентам. Они были шокированы её отказом работать постоянно в “настоящей” клинике по лечению раковых заболеваний. Рене вернулась в Брэйсбридж, чтобы посвятить все свое время канадским пациентам.

В годы, предшествующие 1938-му, пока Рене “воевала” с законодателями, все громче раздавались голоса в поддержку эсиака, общественность требовала признать его в качестве “официального” лекарства против рака. Премьер-министр Митчел Хепберн и министерство здравоохранения были буквально завалены письмами в поддержку мисс Кайсс, авторы которых высоко оценивали работу Рене и настаивали на официальном признании эсиака.
Вот отрывок из одного такого письма. Оно было написано мисс Леман и опубликовано в 1936 г. на страницах Брэйсбридж газетт”:
“Знаете ли вы, люди, что за прекрасная штука — жизнь или за повседневными заботами вы забыли об этом? Мне оставалось жить З месяца, когда я приехала к мисс Кайсс. Ее лечение спустя некоторое время дало прекрасные результаты. Я чувствую, что должна сделать все возможное, чтобы все страдающие от этой ужасной болезни узнали о чудесном методе мисс Кайсс. Она может показать (у нее есть фотографии), как она вылечила меня и продолжает вылечивать других. Люди Брэйсбриджа, поддержите эту замечательную женщину и добейтесь того, чтобы наш город значился на карте как город, где есть лучшая онкологическая клиника”.
Врачи из США и Канады, многие из которых были настроены скептически, стали приезжать в клинику и наблюдать за работой Рене. Они разговаривали с пациентами, изучали записи и пытались понять что же происходит в Брэйсбридже.
Доктор медицины Бенджамин Лесли Гайят, куратор анатомического отделения Университета в Торонто, был частым гостем в Брэйсбридже. Вот одна из его записей о клинике: