БИТВА ЗА ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ ЭСИАКА

К 1938 г. поддержка Рене Кайсс значительно увеличилась. Появилась новая петиция, на этот раз под ней стояло 55 тысяч подписей. Общественность наряду с врачами настаивала, чтобы Рене дали разрешение на медицинскую практику без лицензии.
Франк Келли, член Законодательного совета, пошел еще дальше. Он напечатал и распространил воззвание с портретом Рене, в котором приводились ее слова: “Премьер Хепберн заверил что в скором времени будет принято постановление о легализации моей клиники”. Вы можете представить, насколько была возмущена этим медицинская общественность? Ведь она была непоколебима в своей вере в эффективность современных методов лечения, обладала властью, способной уничтожить любого, кто осмелился заниматься лечением вопреки сложившейся практике!
В марте 1938 г. Франк Келли представил частный законопроект, в котором предлагалось официально разрешить Рене Кайсс “заниматься медицинской практикой в Онтарио и лечить все раковые заболевания”.
Рене с нетерпением ждала принятия этого законопроекта. Она хотела иметь возможность лечить больных до того, как рак перейдёт в конечную стадию. Ведь врачи направляли к ней только тех пациентов, заболевание которых находилось в конечной стадии и которые уже были травмированы традиционными методами лечения. Все эти методы убивали пациентов до того, как ей предоставлялась возможность им помочь. Вот мнение Рене:
“Медицинская наука ничего не может предложить пациенту, кроме рентгеновских лучей радия и хирургическою вмешательства. Облучение имеет обратный эффект оно вызывает рак. Радий загоняет его внутрь, выжигая окружающую ткань”.
Вполне естественной была реакция медицинской общественности, которая решила, что этот законопроект угрожает репутации официальной медицины и ставит под сомнение необходимость ее существования.
Д-р Фолкнер, симпатизировавший Рене, был снят с поста министра здравоохранения. На его место назначили Хэрольда Керби. Хэрольд “не мог допустить, чтобы подрывалась репутация современной Медицинской науки!”. В начале марта 1938 г. законодателям был представлен на рассмотрение так называемый “законопроект Керби”.
Целью законопроекта, по мнению ею сторонников, было “установить правду” о “нетрадиционных” методах лечения рака, и в первую очередь о методе Рене. Для этого предлагалось создать Королевскую комиссию по раковым заболеваниям, которая будет состоять из уважаемых членов канадской Ассоциации врачей и хирургов и займется изучением предлагаемых методов лечения рака.
Реле сможет представить на рассмотрение этой комиссии доказательства эффективности своего метода лечения, и если эти доказательства окажутся неопровержимыми, комиссия утвердит эсиак в качестве лекарства, разрешённого к применению. Однако для этого необходимо выполнять некоторые требования, в частности передать в комиссию состав лекарства, предлагаемого для лечения раковых заболеваний. Если проводящий лечение отказывается передать состав своего лекарства и продолжает практику, то при первом обнаружении факта использования такого лекарства он будет подвергнут штрафу в размере от 100 до 500 долларов США. Во второй и каждый последующий раз размер штрафа будет увеличен и составит от 500 до 2500 долларов США. Неуплата штрафа будет наказываться тюремным заключением на срок от 30 дней до 6 месяцев.
В законопроекте Керби предусматривалось положение, по которому члены комиссии обязаны не разглашать полученные сведения о составе лекарства. Но если кто-то из уважаемых членов “случайно” или при каких-либо других обстоятельствах нарушит это положение, законопроект не предусматривал наказания за злоупотребление доверием.

Рене была глубоко возмущена этим законопроектом. Она не сомневалась, что как только она передает формулу лекарства на рассмотрение, члены комиссии воспользуются этим.
“Жители Онтарио будут платить группе людей за разработку того, что было открыто и раработано 15 лет назад. Здесь, в Брэйсбридже, я открыла лекарство и доказала его эффективность. Здесь.
в больнице, я лечу сотни больных раком. Так почему же я должна передавать формулу своего лекарства группе врачей, которые не имеют к ней никакого отношения? Если власти Онтарио примут законопроект, по которому меня могут посадить в тюрьму за то, что я помогаю страдающим, я закрою свою клинику и уеду в США. Я не собираюсь участвовать в этом противостоянии “
Сторонники Рене, естественно, решили поддержать законопроект, разрешающий Реле заниматься медицинской практикой, и не допустить принятия законопроекта Керби. Первым на обсуждение был вынесен законопроект о предоставлении Рене разрешения заниматься медицинской практикой.
Согласно стенограмме, дебаты были очень жаркими. Их открыл адвокат Рене, который сказал:
“Пациенты и их родственники считают, что медицинская общественность организовала заговор против Рене. Поэтому врачи отказываются давать письменное подтверждение диагноза рака для прохождения лечения у мисс Кайсс”.
Члены Законодательного собрания встретили эти обвинения возгласами ”ложь” и ”позор”.

Один из сторонников Рене поддержал заявление её адвоката:
“Моя мать больна раком, но три врача, которые поставили этот диагноз, отказались дать письменное подтверждение этого диагноза для прохождения лечения у Рене”.
Многие из пациентов, сидевших на галерке, начали так горячо аплодировать заявлению этого оратора, что спикер Дэвид Кролл пригрозил удалить их из зала, если они не успокоятся. Затем спикер сказал:
“Правительство планирует создать комиссию для изучения случаев исцеления, о которых здесь было заявлено” (имея в виду комиссию по раковым заболеваниям после принятия законопроекта Керби).
Некоторые члены парламента выступили с пламенными речам в поддержку законопроекта. Каждый раз, когда они произносил имя пациента, которого они знали лично и который был
вылечен от рака, галерка тонула в аплодисментах.
Один за другим пациенты рассказывали о чудесном исцелении благодаря эсиаку.
Затем на трибуну вышла Рене. Пока она говорила, в зале стоял тишина:

“Одно то, что я получаю хоть какие-то результаты, уже заслуживает признания. Когда я добилась успеха, я думала, что врачи с радостью примут меня, и я никак не ожидала такой враждебной реакции со стороны врачей. Я с глубоким уважением отношусь к людям этой профессии и надеялась на сотрудничество”.
Рене заявила Законодателям, что с радостью и безвозмездно передала бы формулу лекарства всему Миру, “если бы знала, что так же безвозмездно она будет передана человечеству! Я не взяла ни цента ни с одного пациента. Я с радостью принимала один-два доллара в качестве пожертвования, но никогда не спрашивала пациента, есть ли у него деньги, Я лечила пациентов независимо от того, были у них деньги или нет”.
Рене очень хотела, чтобы медицинская общественность признала, что эсиак действительно обладает лечебными свойствами, и тогда она не возражает против расследований:
“Моя клиника всегда открыта для любого, кто хочет проводить расследования”.
Все в зале были поражены ее наивностью и смелостью. Она всего лишь хотела, чтобы медицинская общественность изменила свои убеждения в отношении методов лечения рака!
Когда Рене закончила, законопроект был поставлен на голосование. Голосовали простым Поднятием рук. Все решил перевес в три голоса против. Законодатели не могли допустить принятия этого законопроекта, так как это означало бы признание препарата Рене эффективным средством лечения рака. У нее была огромная поддержка, но этого оказалось недостаточно.
Через несколько дней законодатели быстро приняли законопроект Керби. Рене сообщила своим пациентам о закрытии клиники:
“Мне очень жаль закрывать свою онкологическую клинику в Брэйсбридже. Я противостояла врачам и медицинским властям, но противостоять законам провинции я не в силах”.
Вот как описывает журнал “Форестер” момент, когда Реке сообщала пациентам о своем решении закрыть клинику:
“Услыхав о решении Рене, многие больные раком заплакали. Благодаря лекарству мисс Кайсс их состояние начало улучшаться. С решением о закрытии клиники исчезала их последняя надежда на выздоровление. Один пациент потерял сознание, другие были настолько потрясены услышанным, что их пришлось провожать до машин. Мисс Кайсс была в отчаянии, и ей пришлось удалиться”.
Премьер и министр здравоохранения были завален письмами, авторы которых спрашивали, почему Рене пришлось закрыть свою клинику.
Одно из таких писем было написано г-ном М.М. Акдерчеком из Тиммонса, Онтарио:

”Известие о том, что мисс Кайсс была вынуждена закрыть клинику, сильно потрясло как меня, так и многих людей, страдающих раком. Я считаю, что это чудовищная несправедливость по отношению к сотням страдающих раковыми заболеваниями, которым помогала мисс Кайсс.
Моя жена последние три месяца проходила курс лечения в клинике, благодаря которому восстановила свое здоровье и обрела уверенность. Она собиралась повторить этот курс. Моей жене всего 34 года, она мать трехлетнего ребенка. Жаль отбирать у человека в этом возрасте надежду на обретение здоровья и счастья. Ведь это право каждого живущего на земле. Жаль, что остается лишь отчаяние”.
Под давлением общественности премьер Хепберн и министр здравоохранения решили, что с политической точки зрения будет мудро предложить Рене снова открыть свою клинику. Ее заверили, что на нее не будет распространяться новый закон Керби. К радости своих пациентов, Рене приняла предложение.
В августе 1938 г. шесть признанных специалистов в области лечения раковых заболеваний были назначены членами Королевской комиссии по лечению раковых заболеваний. Ими были: У.С. Вэллас из Кингстона; Р.Е.Валин из Оттавы; Е.А. Коллинз из Коппер Клиффа; У. Дж. Дэдмен из Хамильтона; Т.Х.Кэллахан и Г.С. Янг из Торонто.
Д-ра У.С. Вэлласа и д-ра Т.Х. Кэллахана сразу направили в Брэйсбридж для проведения опроса пациентов Рене. Рене встретила их с радостью. Ей нечего было скрывать, ведь тогда, на заседании, При рассмотрении законопроекта она заявила: “Моя клиника всегда открыта для любого, кто хочет проводить расследование”. Все пациенты, с которыми беседовали члены комиссии, с восхищением рассказывали о чудесном эффекте эсиака. Но это никого не интересовало. Эти встречи были лишь формальностью, подготовкой к основному действию.
В начале марта 1939 г. в гостинице “Ройал Йорк” в Торонто началось открытое заседание комиссии по раковым заболеваниям. Поддержать Рене приехали 387 пациентов, и ей пришлось снять один из залов гостиницы, чтобы всех разместить. Не объясняя причин своего решения, комиссия разрешила выступить только 49 из них.
Стенограмма показаний пациентов, которым разрешили выступить в качестве свидетелей Рене, дает ясное представление того, что произошло во время заседания. Каждый из них был уверен, что вылечился от рака только благодаря эсиаку. Некоторые рассказали о частичном, некоторые о полном выздоровлении. После того, как врачи признали их безнадежными.
Джордж Махон:

“Она помогла мне. Если бы не она, я бы уже был в могиле”.
Элизабет Стюарт:
“После прохождения курса лечения у медсестры Кайсс я каждый день работаю. Утром и вечером я дою пять коров и работаю на ферме и в доме, Я обязана своей жизнью мисс Кайсс и надеюсь, что вы поддержите ее”.
Энни Бонар, которой в результате проведения биопсии был поставлен диагноз “рак матки и кишки”:
“После того как я прошла курс лучевой терапии, опухоль стала распространяться по руке, и вскоре она увеличилась в размере вдвое и почернела, Я Похудела с 75 до 45 кг и легла в больницу для ампутации руки. Но накануне операции я передумала и отправилась в Брэйсбридж. После четырехмесячного курса лечения эсиаком моя рука вернулась в нормальное состояние и я поправилась на 30 кг”.
Джон Тронбери рассказал, что два года назад у его жены после рентгеновскою обследования врачи начали подозревать рак желудка:
“Она весила всею 36 кг и была настолько слаба, что мне пришлось буквально нести ее в Брэйсбридж”.
Миссис Тронбери заявила членам Комиссии: “Теперь я вешу 54 кг и делаю все сама”. (Она прожила 91 год и умерла в 1975 г.).
Другие пациенты, выступавшие на заседании комиссии, тоже рассказывали о чудесном исцелении, Но это никого не волновало. Члены комиссии отвергли эти показания и признали, что пациентам изначально был неправильно поставлен диагноз. Некоторые врачи уже отказались от ранее поставленных диагнозов, направив письменные заявления д-ру Р.Т. Ноблу, члену Ассоциации врачей и хирургов.
Когда эти отказы были представлены в суде в качестве доказательства неэффективности эсиака, адвокат Рене пришел в ярость. Не сомневаясь в том, что этих врачей заставили отказаться от поставленных диагнозов, он сказал:
“Если диагнозы ставятся столь небрежно то, может быть, нужно создать комиссию для расследования этих фактов”.
Позже Рене скажет:
“Всем 49 пациентам, дававшим показания на заседании комиссии, диагнозы были поставлены зачастую не одним, а тремя или четырьмя врачами, мнения которых совпадали. Перед тем как эти пациенты прошли курс лечения эсиаком, их уже лечили от рака традиционными методами”.
Некоторые пациенты описали ужасную боль, которую они испытывали после операций и прохождения курса лучевой терапии. Многие обращались к Рене зачастую после операции и курса лучевой терапии.

Наконец показания разрешили дать д-ру Гайяту, анатому из Университета Торонто. Вот что он сказал:
“Я не сомневаюсь в том, что пациенты, с которыми я встречался в Брейсбридже, получали облегчение. Я не берусь утверждать, что в этом заслуга лекарства, поскольку рак излечивается в течение 25 лет. Но это лекарство, несомненно, принесло пользу”.
Затем он рассказал о своем большом опыте в области диагностики раковых заболеваний и заявил, что все диагнозы были поставлены правильно.
В конце заседания председатель произнес:
Кайсс просит нас признать факты исцеления выступивших здесь пациентов, не раскрывая при этом состава своего лекарства, не имея научных материалов о его воздействии и описания своего метода лечения”.
“Да”, — ответил адвокат Рене.
После того как адвокат Рене и члены комиссии обсудили отказ мисс Кайсс передать формулу лекарства, член комиссии Р.Е. Валин сказал:
“Отказ передать формулу наносит серьезный ущерб вашему делу. Может быть, это произвело бы на нас благоприятное впечатление. Мы не знаем. Но пока такого впечатления у нас нет. Как утверждает д-р Гайят, в этой формуле что-то есть, и необходимо провести дальнейшее расследование. Он предлагает назначить независимого эксперта и обратиться в Медицинское общество Онтарио с просьбой провести такое расследование. Это его точка зрения, он не является заинтересованной стороной, никто не оказывал на него давления. Нам бы хотелось провести дальнейшее расследование, и поэтому мы просим передать формулу”.
На этом заседание закончилось. Через две недели поступили показания от врачей — оппонентов Рене, которые имели большое значение. Вот тут-то и раскрылись истинные намерения медицинской общественности, желавшей “выяснить правду”.
Рене внимательно слушала, как д-р Ричардс и д-р Нобл пытались растоптать ее лекарство: “Многим пациентам эсиак не помог, а некоторые даже умерли”. (Представляете, оказывается, эсиак не мог вылечить всех!)
Рене ответила так:
“Многие из этих пациентов были неизлечимо больны, и я предупреждала об этом членов их семей (но не самих пациентов). К сожалению, я не могла им помочь, разве что дать им покой. Если они хотели начать принимать лекарство, я не отказывала, и если впоследствии они умирали, то эти факты свидетельствуют против меня”.

Тогда член комиссии Валин спросил:
“То есть вы утверждаете, что не можете вылечить тяжелую форму рака?”
Рене ответила:
“Нет, этого я не говорила. Если орган разрушен, я не моту его вылечить. Лекарство не может заново создавать органы”.
Некоторые Врачи-оппоненты признали, что их пациенты действительно испытали положительное воздействие эсиака, который хотя бы снижал боль. Способность эсиака снижать боль отмечалась почти во всех докладах. Но в этих докладах рассматривались в основном случаи с летальным исходом, поэтому способность эсиака снижать боль упоминалась только вскользь. Снижение боли было не главным. Главным было уничтожить Рене.
Наконец уставшая и измученная Рене сказала членам комиссии:
“Д-р Нобл и д-р Ричардс рассказали здесь в основном о тех пациентах, которых я взялась лечить из жалости к их страданиям. Они не рассказали о тех пациентах, состояние которых улудшилось после приема лекарства. Зато они рассказали о пациентах, которые получили одну или две дозы лекарства и больше не приезжали ко мне. Естественно, это им не помогло. Я вообще не хотела браться за их лечение, потому что знала, что они безнадежны, и официальная медицина давно от них отказалась”.
Члены комисии были готовы разыграть свою козырную карту. Они знали, что если Предложат Рене передать формулу лекарства, она откажется. Этот отказ будет неоспоримым доказательством, что у эсиака нет лечебных свойств. Какие другие причины мешают ей передать свое лекарство для изучения “Соответствующими органами”? Тогда уж точно у ню’ будет возможность представить это лекарство как чистой воды шарлатанство в свете современной медицины.
Они спросили Рене, согласна ли она передать формулу. Она снова ответила отказом, потому что была уверена, что лекарство будет тут же изъято.
“Я хочу быть уверена, что оно принесет пользу всем страдающим на земле. Если я получу соответствующие гарантии, я готова передать формулу, но я должна быть уверена, что оно дойдет до всех страдающих”
Председатель заседания г-н Гилландерс заявил, что не поверит ни в одно из достоинств этого лекарства, пока не получит формулу.
В декабре 1939 г. комиссия представила свой доклад в парламент. В нем говорилось, что из случаев заболевания раком, выявленных с помощью биопсии, благодаря эсиаку вылечился только один пациент, и только у двоих наблюдалось заметное улучшение.

Такие же результаты были выявлены при изучении случаев, в которых диагноз был поставлен после проведения рентгеноскопии. В случаях, когда пациенту был поставлен клинический диагноз, благодаря эсиаку вылечились два пациента, у четверых наблюдалось улучшение состояния. Комиссия пришла к заключению, что по меньшей мере три диагноза были ошибочными, около десяти — неточными и четыре — предположительными. Диагнозы были подтверждены только в одиннадцати случаях. Пять из этих одиннадцати пациентов вылечились благодаря проведенной ранее лучевой терапии. Одной из них была миссис Энни Бонар, которой через год после проведения курса лучевой и рентгенотерапии ампутировали руку. Она вылечилась, но, конечно, не благодаря простому настою из трав! Миссис Бонар вылечилась, по заключению комиссии, благодаря лучевой терапии.
Рене оставалось лишь сказать:
”Я считаю, что рассмотрение моей деятельности комиссией по раковым заболеваниям было самым большим фарсом в истории человечества. Из 380 человек, которые приехали на заседание комиссии, выступить разрешили только 49. В докладе комиссии говорилось, что я пригласила на заседание всего 49 человек, что рентгенологического обследования недостаточно для диагностирования, что 49 докторов поставили ошибочный диагноз. В медицинской практике сложилась печальная ситуация, когда врач ставит диагноз “рак” и, не уверенный в своих силах, зная, что пациенту осталось жить всего несколько месяцев, отправляет его домой”.
Комиссия сделала заключение, что эсиак не имеет лечебных свойств, и если мисс Кайсс не передаст свою формулу, ей будет предъявлено обвинение в нарушении закона Керби.